«Люди называют меня бунтаркой, но я просто живу своей жизнью и делаю то, что я хочу делать. Иногда люди называют это бунтом, особенно, когда ты женщина.»

Джоанн Джетт

Ровно год назад в марте Альмира переехала в Германию, получив в России два высших образования. Сейчас она изучает немецкий язык и пишет докторскую диссертацию. Альмира с детства интересовалась темой равноправия женщин и мужчин, а сейчас делает смелые шаги и в науке, и в жизни. Поговорили с Альмирой об образовании за рубежом, жизни наших далеких бабушек, проблемах современных женщин и способах их решения. 

– Альмира, ты родилась в Башкортостане, оттуда поступила учиться в Казань, затем в Москву. А сейчас в Германии и пишешь диссертацию на соискание докторской степени. Как ты сделала этот «тройной тулуп»?

– Да, я родилась в Бураево, это село в Башкортостане. Закончив школу, поступила на исторический в Казанском Университете, но мне было этого недостаточно. Со второй попытки заняла первое место на всероссийской олимпиаде по истории среди студентов и выпускников, поступила на бюджет в ВШЭ в Москве. Окончив магистратуру, подалась в университет Германии на грант и со второго раза мне его одобрили. Сейчас я не учусь, есть только занятия по немецкому, в остальное время пишу свою научную работу или путешествую. Университет находится в Мюнхене, я живу чуть дальше, в Аусбурге, и езжу туда-обратно на поезде, что очень комфортно, выгодно и романтично. Изучаю местную культуру.

– Я сама никогда не интересовалась поступлением в зарубежный вуз. Поясни, пожалуйста, непосвященным — как это происходит?

– Я закончила магистратуру ВШЭ, и мой научрук предложила написать письмо профессору в Университете Германии, приложив мой пропоузал (project proposal — «проектное предложение» к дипломной работе, призванное кратко очертить существенные моменты и предоставить общую информацию о проделанной работе с акцентом на разработки и предложения автора – ред.). Я получила приглашение и отправила заявку на стипендию. Мне её со второго раза одобрили. Были определенные сложности, но в целом я считаю, что мне повезло.

– Ты пишешь диссертацию на очень необычную тему. Расскажи!

– Моя работа называется «Концепт женского здоровья в раннесоветской биополитике». Часть этой работы, кстати, будет посвящена опыту Татарстана и Башкортостана. А вообще интерес к этой теме берет начало с истории моей семьи. Мой прадед был коммунистом, а прабабушка родила десять детей, шесть из которых не выжили. Она ни разу не была у врача сама, и к детям тоже врача не допускала. Я задалась вопросом: «Как же так получилось?». И мы с научным руководителем начали изучать. Так мы выяснили, что в те годы женщины в татарских и башкирских деревнях ходили к врачам  преимущественно женского пола, татарской или башкирской национальности, потому что русский язык знали плохо.

– Почему тебя заинтересовала эта тема?

– Помню свое регулярное возмущение в школьные годы: мальчики на уроках труда делали интереснейшие вещи с деревом и инструментами, а девочки шили фартук и суп варили. Я хотела делать то же, что и мальчики, но выбора не было. В университете были интересные лекции по истории Татарстана, и я написала курсовую о съездах мусульманок в 1917 году. Потом была дипломная работа и научная статья в журнале на схожие темы, так и пришла.

– Кстати, как ты понимаешь феминизм? И что думаешь про такие движения и активности сегодня?

– Феминизм — это борьба за установление равных прав, а главное — возможностей. В советском союзе, например, законодательно все были равны, но фактические  возможности были разные, и неравенство сохранялось. Например, по статистике, мужские заболевания исследованы в разы больше, чем женские, в силу того, что медицинское сообщество долгое время находилось в руках мужчин. Или же возьмем вопрос безопасности. Мужчина, отправляясь на свидание, не думает о возможных опасностях, в то время как женщина должна максимально обезопасить себя, предупредить близкого, поставить отслеживание на карте на всякий случай и так далее. Порой хочется, чтобы мужчины почувствовали себя на месте женщин. Глобально эти проблемы не кажутся важными, но из этих аспектов строится качество жизни. Поэтому для меня феминизм — это борьба за равные права и возможности. Но при этом я не люблю радикальные проявления феминизма.

– Хочется поговорить ещё и про кросс-культурные различия. У тебя разнообразный опыт: ты жила в Казани, в Москве, посетила много стран, сейчас живешь в Германии. Какие ещё видимые различия в женщинах, в понимании феминизма можешь подсветить?

– Женщины в Европе себя любят, они ставят себя на первое место. Бабушки не супер охотно сидят с внуками, живут активную жизнь. Женщины здесь не потратят последние деньги на маникюр или брови, для них важнее ментальное здоровье, поэтому разного рода духовные практики очень популярны и распространены. Мужчины же не ожидают, что ты пойдешь и приготовишь кушать или помоешь посуду, и уж тем более не будут этого требовать. Здесь распространен культ отцовства: если я иду в поход, то обязательно встречаю пап, карабкающихся в гору с детьми, или гуляющих с детьми — быть папой здесь очень модно! Есть и законодательные инициативы в этой сфере — например, семья получит максимальные выплаты, только если папа тоже посидит с детьми минимум три месяца. 

– Клаудия Голдин, профессор Гарварда, недавно получила Нобелевскую премию за исследование гендерного неравенства. Один из ее выводов гласит, что материнство — основная причина разницы в доходах между мужчинами и женщинами. Как относишься к этому заявлению?

– Я рада, что есть такие исследователи. Однако, здесь ощущается и некое обесценивание материнства, ведь воспитывать детей — это тоже огромный труд. И сейчас в обществе по умолчанию принято считать, что если ты только мать, то не реализовалась как личность. Почему женщина не может быть просто мамой, без осуждения общества? С другой стороны, я сама тоже иногда это осуждаю. Так как с твоим мужчиной в любой момент может случиться что угодно: несчастный случай, рак и так далее. Женщина может остаться ни с чем. Внутри этой темы живет большое противоречие.

– Как-то в разговоре ты сказала, что мужчины не видят женских проблем. Что надо поменять/сделать, чтобы начали видеть?

– Здесь, в Германии, всем с пеленок объясняют, что никто никого не должен притеснять, и результат виден. Я бы посадила всех за парты, от младенцев до стариков, и поговорила бы с ними на эту тему.

– Что думаешь о современных подходах к воспитанию детей в России?

– О! Тут у меня есть претензии. Мальчиков у нас часто растят так, что они вырастают несамостоятельными в плане быта, ищут себе «вторых мамочек». А девочек воспитывают излишне мягкими, не умеющими постоять за себя. Отсюда и растут ноги многих проблем.

– Что ты посоветуешь почитать или посмотреть на эту тему?

– Я сейчас читаю книгу «Невидимые женщины». Это научпоп, который легко и интересно читать. Из классики и базы это, несомненно, «Второй пол» Симоны Бовуар. Издание 48 года, однако актуально и сегодня. Из исторической литературы могу посоветовать Пушкареву — это основательница гендерной истории в России. 

– Если углубиться в основы здорового феминизма, понимаешь, что это движение принесло огромные положительные изменения в жизнь женщин. Хотя со стороны у многих это ассоциируется с бунтарством а-ля Жанна Дарк и ненавистью к противоположному полу. Есть ли на этой тропе войны созидательный светлый путь? Или к звездам только через тернии?

– Историю борьбы женщин за свои права показывают через бунт, да, но других вариантов раньше и не было. Для созидательного варианта сегодня надо больше говорить, рационализировать образование, вскрывать существующие проблемы, популяризировать их. Только так.

Интервью: Энже САДЫКОВА

Фото из личных архивов героини